Optimization 2024: поиск и поисковый маркетинг в рунете. Дискуссионная панель

Ежегодную конференцию Optimization 2024 завершала дискуссионная панель. На ней эксперты рынка поискового маркетинга обсудили актуальные вопросы продвижения, а также настоящее и будущее SEO.

Участниками дискуссии стали:

• Михаил Сливинский, амбассадор интернет-площадок в Поиске, Яндекс.

• Елена Першина, руководитель b2b-маркетинга нерекламных сервисов Яндекса, Яндекс Поиск.

• Дмитрий Канавин, Head of SEO, Yappy.

• Сергей Вирясов, SEO Lead, Сравни.ру.

• Алексей Леонтьев, Head of SEO, Циан.

Секцию модерировали Игорь Ашманов и Денис Шубенок, «Ашманов и партнеры».

SEOnews подготовил обзор секции. А запись видео дискуссионной панели можно посмотреть по ссылке ниже:

Изменения в поиске

Игорь Ашманов: Михаил, расскажи, что изменилось в поисковом ландшафте России в последнее время?

Михаил Сливинский: Наметились определенные тренды. Мне кажется, что Яндекс стал немного публичнее. Мы начали больше рассказывать про изменения в поиске, стали чаще писать об изменениях в метриках качества, про улучшения. Мы стараемся быть прозрачнее и понятнее.

В нашу жизнь, в том числе и в Поиск, плотно вошли нейросети. Например, в поисковой выдаче стал доступен сервис «Нейро» – появился блок, в котором мы формируем агрегированный нейросетями ответ, показываем ссылки на источники. Здесь есть и рост качества, и польза для людей.

Мне сложно делать большие выводы, как меняется экосистема. Мне бы хотелось думать, что SEO становится более продуктовым, но здесь у меня картина явно не полная. Мы туда потихонечку двигаемся, хоть и не очень быстро.

Режим Нейро в Яндексе

Игорь Ашманов: Раз заговорили про Нейро, первый вопрос. Есть статистика, что 20% запросов сейчас обрабатывается режимом Нейро в Яндексе. Что вы можете сказать по этому поводу? Что будет с трафиком? Сейчас 20%, потом будет 80%.

Михаил Сливинский: Мы не видим существенного изменения в трафике. Я понимаю страхи. Основной сценарий Нейро такой – это удобный навигатор, который подсказывает, как погрузиться в тему. Бывают сложные запросы. Сейчас Нейро умеет дозадавать вопросы в Поиск, и может сделать несколько запросов.

Если задать сложный вопрос к Поиску, на который нет одной странички, нормально отвечающей на вопрос, а есть десять, из которых надо компилировать фрагменты, то Нейро тут служит как раз таким навигатором, который подсказывает, куда идти. В этом смысле, на мой взгляд, это суперценная история, потому что самостоятельно пришлось бы потратить кучу времени. При этом сайты трафик получают и клики получают.

Игорь Ашманов: А как они его получают? Нейро выступает таким диспетчером. А дальше все равно люди кликают?

Михаил Сливинский: Да, люди кликают. У нас по-прежнему есть ссылки на источники, они показываются. Сейчас Нейро стал делать дополнительные запросы к Поиску, мы эти источники тоже показываем.

Игорь Ашманов: А статистика есть, как пользователи переходят с выдачи карточки Нейро потом на сайты?

Михаил Сливинский: У нас, к сожалению, сейчас нет технического решения, чтобы делать раздельную аналитику. Сейчас клики по нейро-ответу кладутся в «поисковое», их нельзя отделить.

Игорь Ашманов: А почему нельзя отделить? Очевидно же, что люди щелкают в другом месте.

Михаил Сливинский: Проблема в том, что этот блок по-другому устроен. SERP – он понятный – 10 голубых ссылок. А в Нейро бывает так, что один и тот же источник упомянут несколько раз.

Игорь Ашманов: А есть ли у вас статистика? Много ли переходят по этим ссылкам из Нейро?

Михаил Сливинский: Ответ здесь простой – люди переходят. Мы не видим существенного падения трафика.

Сгенерированный контент

Игорь Ашманов: Мы здесь провели опрос, много людей подняли руки, что они используют нейросети в работе. Любой человек за этот год-полтора научился отличать текст ChatGPT. Этот текст, как правило, поверхностный, гладкий, глаз в него не погружается, потому что смысла в нем нет. Это я к чему? Вспомним всегдашнюю мантру Яндекса: «Делайте сайты для людей». Очевидно, что сгенерированные большими лингвистическими моделями тексты – не для людей. Это для Яндекса или для Google, потому что тот контент, который генерируют для бизнеса нейронные сети, не имеет большого смысла. По-хорошему, Яндекс должен был бы распознавать сгенерированные тексты и их пессимизировать, потому что они не для людей. Это, по сути, дорвеи на новом технологическом витке.

Михаил Сливинский: Я бы провел здесь линию, потому что генеративные нейросети – это огромный кластер технологий. Есть разные применения, в том числе, хорошие сценарии.

Та проблема, о которой ты говоришь – производство плохого контента, поставленное на поток – существует. Мы ее понимаем и с этим активно боремся.

Мы не рассказываем про успехи здесь, но это важная вещь. Мы понимаем, что если такие сайты будут попадать в Поиск и получать много трафика – это создает большую угрозу качеству поиска, потому что эти тексты плохие. У нас большой трек про то, чтобы не допустить плохих текстов в выдаче. Но тут фокус больше не на источник (GPT и т. п.), а все-таки на качество.

Игорь Ашманов: А как отличить качество?

Михаил Сливинский: Очень просто. Я пользователь. Я задал запрос. Нахожу статью «Топ-7 моющих средств…». Когда видишь такую статью, то думаешь: «Классно, кто-то потратил время, попробовал, понял, где работает, где не работает. Сейчас я выберу». Но весь текст представляет собой странную компиляцию: сначала одно средство, потом второе. У каждого есть плюсы и минусы. У первого из плюсов – есть пульверизатор. У второго плюсы – есть пульверизатор, а минусы у обоих – справляется не со всеми загрязнениями. Я трачу время, читаю эту фигню. Эта статья – не безумная. Каждый блок, если прочитать, нормальный. Нет очевидной глупости.

Игорь Ашманов: Индексируется на ура.

Михаил Сливинский: Нет, не на ура. Мы подавляем это. Эта статья заявляет компетенцию автора и ценность, а ценности там нет. Есть перечисление, а сравнения нет. Я потратил время, но так и не понял, какое средство мне подойдет. Статья не решает мою задачу – то, ради чего я эту статью открыл. А возьмите нормальный экспертный контент с хорошего ресурса, и вы увидите совершенно другое. Там столько «мяса», которое реально ценно. Вот и вся разница. Она в ценности.

Игорь Ашманов: А как эту ценность распознать автоматическим разумом Яндекса? Это либо эксперты должны пометить – ваши асессоры, либо еще кто-то.

Михаил Сливинский: Есть разные способы, но в целом это алгоритм, который учится на хороших и плохих примерах. Его надо просто научить. Это решаемая задача. Она решена у нас. Не настолько, что нам дальше делать нечего, но в большой степени мы с задачей подавления плохого контента справляемся. А вы не представляете, насколько вырос объем этого плохого контента.

Игорь Ашманов: А окошко, куда настучать на такой контент, вы сделали?

Михаил Сливинский: У нас на SERP около сниппета есть троеточие, и там есть кнопка «Пожаловаться». Смело туда нажимайте, если ответ вас не устроил. А если вы напишете еще какую-то аргументацию, почему ответ плохой, будет вообще бесценно. Я буду мегапризнателен, если вы это сделаете. Эти обращения разбирает команда Поиска.

Вопрос из зала: Михаил, ты отметил, что в плохих сгенерированных текстах нет сравнения. А если я скажу нейронке сравнить, это будет качественный текст?

Михаил Сливинский: На этот вопрос легко ответить. Надо посмотреть на текст как пользователь. Если сравнение товаров адекватное, корректное, фактурное и полезное – всё в порядке. Но в подавляющем большинстве случаев в среде производства дешевого контента под поиск – этого не будет. Будет белиберда, подобие сравнения.

Еще одно отличие GPT-сгенерированных штук – кажется, что все блоки атомарные. Когда обычного человека слушаешь, есть логика рассказа. А тут впечатление, что человек после каждой строчки забывает, что он тебе что-то уже говорил, и ты как будто с нуля каждый абзац читаешь. Заново знакомишься.

Игорь Ашманов: Это, кстати, и автоматически определяется – наличие границ в тексте. Потому что в естественном тексте обязательно есть зацепка, продолжение нарратива с помощью лексических средств, а здесь нет.

Михаил Сливинский: Сгенерированный контент во многом выглядит как вода, но она ценностно низкая. Ты тратишь время, читаешь, но не получаешь, чего ждешь. Нейросети могут человеку помогать, это интересный инструмент, но понятно, что в производстве контента экспертиза играет важнейшую роль. Мы от нее никуда не денемся.

Игорь Ашманов: Может быть, что Яндекс здесь закрутит гайку, научится распознавать и будет более требовательным, чем люди, которые читают эти страницы? Люди-то тупеют прямо на глазах, и ChatGPT этому помогает.

Михаил Сливинский: Это вопрос, на который у каждого продакта есть готовый ответ. Мы, конечно, ничего не придумываем за людей. Мы стараемся решить задачи людей, как бы они их себе не понимали. У людей разное погружение в тематику, разное количество времени, разное ожидание, разные цели, разный контекст. Наша функция здесь – попытаться увидеть, понять и предложить адекватно задаче. Вот и всё. Поэтому мы фокусно развиваем продукт.

Вопрос из зала: Возвращаясь к началу разговора, надо вспомнить, что Яндекс идет в сторону автоматически сгенерированных ответов. Вопрос про качество и актуальную политику Яндекса в борьбе за качество. Как Яндекс планирует с этим работать? Или сейчас фокус исключительно на то, чтобы весь трафик оставить в Яндексе, чтобы зеро-клик трафик был 70%, и Яндекс побольше зарабатывал на рекламе?

Михаил Сливинский: Про улучшение качества поиска мы много рассказываем. Это наш основной фокус. Делать контент стало дешевле, и это большая проблема. Мы боремся с этими помойками, мы на это тратим кучу ресурсов и сил, чтобы вы не потеряли трафик. У нас есть куча улучшений в метриках качества там, где мы лучше понимаем задачу пользователя, в том числе в екоме. Это огромная работа.

Поиск сложно устроен. У нас нет простой таблетки, чтобы каждому из вас сказать: «Сделай так, получишь лидерские позиции». Но точно так же нет этой таблетки и в офлайне.

Особенность интернета в том, что он очень быстро вырос. Какие-то 20 лет прошло, и теперь интернет есть не просто в каждом доме, а в каждом кармане. Интернет быстро созрел и стал сложным конкурентным рынком, а мы это не успеваем осознать. Конкуренция дичайшая. Точно такая же, как в офлайне, и даже хуже.

Я могу вам страшную тайну открыть. Когда меня спрашивают: «Что делать дальше? Я уперся», – делаем всегда одну и ту же вещь. Берем запрос, берем странички конкурентов и начинаем смотреть глазами пользователя.

• Что вы там видите?
• Вам этот контент понятен?
• Вас устраивает цена?
• Вы закажете?
• Вы в чем-то сомневаетесь? А в чем сомневаетесь?

Простые вопросы, которые человек задает сам себе, подсказывают ему, что делать дальше. Потому что нам всем тяжело увидеть недостатки своего продукта и успехи конкурента. Надо стараться это делать. Это будет запитывать вас идеями, куда дальше двигаться. В этом диком конкурентном онлайн по-другому не получится. Он зрелый.

Михаил Волович: Пока не ушли далеко от сгенерированного контента, вопрос к Яндексу. Мы сейчас говорили про информационку, а есть еще коммерческие страницы, страницы товарных категорий. Там можно генерировать? Вы с таким боретесь?

Михаил Сливинский: Сутевая штука такая же – максимальная полезность для человека, который сталкивается с коммерческим предложением, будь то список товаров или услуги. Когда мы смотрим на товар или список товаров, то у нас ожидания не такие же, чем когда мы читаем статью про пылесос. Они другие. 

В этом смысле критерий полезности универсален. 

Допустимо ли использовать какие-то сгенерированные тексты? Точно так же, как и в информационном поиске. Фундаментально никакого возражения против нейросетевых технологий нет. Это как дрель. Можно купить классную дрель, но это не то же самое, что сделать хороший ремонт. Технологии вокруг нас потрясающие. Как их применить для своего бизнеса, чтобы это не было спамом, а реально людям помогало, каждый решит сам.

Маркетплейсы в выдаче

Денис Шубенок: Мы смотрели статистику динамики роста новых магазинов на маркетплейсах. Рост бурный вышел на плато. Произошло насыщение. Вопрос к бизнесам. Видите ли вы, что настало время, когда развиваться на маркетплейсах уже поздновато или маркетлпейсы остаются драйвером продаж?

Сергей Вирясов: Я не вижу смысла разиваться на маркетплейсах. Но с другой стороны, когда я смотрю, что сейчас происходит в поиске, то понимаю, что открывать свой бизнес, когда топ-10 состоит из очень крупных игроков, не получится без хорошего бренда, без многих лет вливания большой суммы денег. Поэтому я не могу однозначно ответить на этот вопрос.

Денис Шубенок: А ты не видишь, что большие бренды начинают вкладываться больше в свой ecom?

Сергей Вирясов: Нет, не вижу. То, что у них есть, стараются не терять. Некоторые крупные бренды стараются, наоборот, уйти с маркетплейсов. Например, начали отдавать туда только старые коллекции, делать у себя в магазине цену ниже, чтобы люди покупали у них.

У меня вопрос к Михаилу. Я в Вебмастере разбирал инструмент «Аналитика запросов». Взял запрос «смартфоны» и смотрел, кто какие занимает места. И увидел интересную вещь – долю, которую занимает сайт. Я правильно понимаю, что даже если SEO-шники считают, что Озон занимает первое место, не всегда пользователи видят его на первом месте?

Михаил Сливинский: Выдача персонализирована, поэтому люди видят разные SERP даже в течение одного дня по одному и тому же запросу в одном регионе. Именно поэтому в Вебмастере позиция дробная. Кто-то видел сайт на первой позиции, кто-то на пятой, кто-то на третьей. Оно так работает.

У меня недавно было несколько однотипных дискуссий, где человек говорит: «У меня сайт изменил позицию резко». Мы начинаем смотреть и оказывается, что это дефект проверки позиций. Какой-то сервис получает одну цифру, и она неверная. Если посмотреть на реальные показы людям, то они другие. Я советую идти в Вебмастер и выкачивать там большие данные по запросам. Они правдивые, на них ориентируйтесь.

Сергей, а я у тебя хотел спросить. Ты говоришь, что некоторые уходят с маркетплейсов. У тебя есть гипотезы, почему это выгоднее?

Сергей Вирясов: Я слышал, маркетплейсы довольно часто заставляют делать скидки там, где продавцы не хотят их делать. Есть различные условия по хранению товаров, по его реализации. Крупным брендам не всегда это нравится. Поэтому некоторые крупные компании даже выкупают с маркетплейсов свою собственную продукцию, чтобы ее там больше никогда не было. Я знаю такую историю.

Не всегда от маркетплейсов есть возвраты, не всегда они в хорошем качестве. Не всегда продавцу возвращают товар в том виде, в котором он был. С этим тоже есть определенные проблемы.

Коммерческое ранжирование по инфозапросам

Денис Шубенок: Многие бренды, интернет-магазины понимают, что надо вкладываться в информационку. Заводят блоги, бренд-медиа. Это прямо тренд последних лет. Но поисковики не очень пропускают коммерческие сайты по информационным запросам. В исследованиях, которые мы делали, видно, что коммерческие сайты хуже ранжируются по информационным запросам. Здесь вопрос к Яндексу, действительно ли это так? И вопрос к экспертам, какой должна быть страница, информационный раздел на коммерческом сайте, чтобы он ранжировался хорошо?

Михаил Сливинский: Интересный вопрос. Я вижу в выдаче экспертные статьи от магазинов. Они мне попадаются. Могу сказать, что здесь нет специальных ограничений. Почему так складывается и правда ли, что больше статей с информационных сайтов? У меня статистики такой нет. Могу предположить только одно: ecom лучше продает, чем пишет. Но это моя гипотеза. Я не знаю, как на самом деле.

Сергей Вирясов: Я с этим не совсем согласен. Я когда уходил из Петровича, там был и есть собственный журнал. Люди много вкладывают в контент, в качество. И в строительной тематике он как продолжал собирать трафик и позиции, так и продолжает.

Михаил Волович: Если сделать собственный журнал, то ты уже не совсем коммерческий сайт. Ты становишься журналом, и Яндекс это понимает.

Елена Першина: А это не демонстрация того, что просто сильно вложились в такие инфосценарии?

Михаил Волович: Ответ состоит в том, что надо просто сильно вложиться. Окей, спасибо.

Елена Першина: Это то же самое, что Миша говорил. Если взять тот же ChatGPT, сгенерировать кучу статей, повесить на какой-нибудь магазин и сказать, что у нас теперь есть куча статей. Вопрос качества остается. Почему люди доверяют сайтам, которые специализируются на информационных статьях? Потому что у них есть какая-то экспертиза, они умеют писать тексты, они умеют сравнивать.

Михаил Волович: Люди не доверяют. Это, мне кажется, Яндекс доверяет.

Михаил Сливинский: Это вопрос восприятия. Если я ищу серьезный обзор, выбираю сложный технический товар, то у меня внутренние ожидания, что я скорее его найду на сайте профессионального медиа, у блогера, который на этом собаку съел, чем на страничке магазина, который хочет мне этот товар продать. Мое ожидание пользовательское – оно, скорее, такое. Если присовокупить туда указанные моменты – общий брендинг медиа, которое отстроено от продажи, позиционирует себя как экспертное, – это помогает создать правильное восприятие у читателя: «Мы тебе не продаем, мы тебе объясняем. Смотри, как оно работает». Это нормальный маркетинг.

Алексей Леонтьев: Не соглашусь с изначальным посылом, что в ecom лучше продают, чем пишут, потому что Циан Журнал – это отдельное направление бизнеса, и оно позиционируется именно как лицо бренда. У нас отдельная редактура, ребята, которые хорошо понимают мир недвижимости, которые пишут аналитические статьи, анализируют бизнес.

Михаил Сливинский: В этом-то и фишка. То же самое, что с Петровичем. Вы вложились специально в такой тип контента. Вы наняли людей, которые в этом разбираются и умеют писать. Не просто попросили маркетолога сделать журнал, и он делает журнал и все остальное. Вы посадили людей, которые в этом разбираются, у которых есть конкретная цель, и они это делают.

Вопрос из зала: Вопрос к экспертам про журналы для бизнеса. У Петровича поддомен, у Циан папка. Как лучше для Яндекса?

Михаил Сливинский: Особенно сложно принять решение, если у одного конкурента так, а у другого эдак. Простой ответ: с технической точки зрения вообще все равно. Если есть чем наполнить эти сущности, могут быть и домены, и поддомены. Делайте так, как разумно с точки зрения маркетинга.

Отзывы и ранжирование

Вопрос из зала: Как отзывы влияют на ранжирование сайтов? Есть корреляция между отзывами о бизнесе и ранжированием. В последнее время как будто значение этого фактора сильно увеличили. Так ли это?

Михаил Сливинский: Мы традиционно не комментируем факторы. Хочу сказать забавный факт: у показателя ИКС высокая скоррелированность с SERP Яндекса, но при этом еще высокая скоррелированность с SERP Google. Мы понимаем, что предположение, что ИКС влияет на Google – смешное. Мы здесь должны понимать, что корреляция – не равно причинно-следственная связь, это разные вещи. Отзывы – это сигнал о том, как люди воспринимают ваш бизнес. В этом смысле он важный для бизнеса, потому что дает ценнейшую обратную связь. Имеет смысл на него обращать внимание.

Игорь Ашманов: Если отзыв не сгенерирован.

Вопрос из зала: Тогда следующий вопрос, а как Яндекс определяет, сгенерирован отзыв или нет? Учитываете, что будет большой процент накрученных положительных отзывов?

Михаил Сливинский: Конечно. Есть антифрод. Мы решаем эту задачу настолько эффективно, насколько можем. Стараемся сделать, чтобы фродовые отзывы не влияли. Как определяем? По понятным причинам я это не могу прокомментировать.

Трафик из поиска

Дмитрий Канавин: У меня вопрос о наболевшем. Два дня общались в кулуарах. Тренд такой, что трафика из поиска все меньше. Нас всё больше, трафика меньше. Вы сейчас в топ-10 весь топ-100 показываете. Тонким слоем всё размывается. Есть ребята, которые сидят наверху, получают что-то, но нет ситуации, что бизнес может жить с поиска. Колдунщики, маркетплейсы, много рекламы. Что будет с SEO?

Михаил Сливинский: Мы живем в сложном мире, очень конкурентном, где любой профессиональный маркетолог будет выжимать максимум из всех доступных каналов. У каждого свой кейс, но все выжимают максимум из каждого доступного канала. А то, что трафик сложно добыть – конечно. Очень конкурентно. Сложно. Но как по-другому?

Игорь Ашманов: Это вопрос из серии: «хоронили SEO, порвали два баяна». SEO хоронят на каждой конференции, четверть века почти уже.

Вопрос из зала: По моим наблюдениям, с течением времени из года в год ландшафт поисковой выдачи меняется. Крупные сайты становятся крупнее, мелким сайтам сложнее пробиваться в выдачу. Это ведет к тому, что топы оккупированы крупными сайтами. Соответственно, у крупных сайтов есть свой вес, ранк, траст, и у них возникает желание злоупотреблять своей репутацией, писать статьи на любые темы, которые приносят деньги. Google видит эти изменения и в этом году выпустил новый вид «пенальти» – за злоупотребление репутацией сайта. У нас тоже есть сайты, которые злоупотребляют своей репутацией, продают трафик. Как вы к этому относитесь? Будет ли Яндекс с этим бороться?

Михаил Сливинский: Проблема, если плохая страница на авторитетном сайте находится высоко, равно как и проблема, если хорошая страница на небольшом сайте не сумела пробиться наверх, хотя этого заслуживает. Про оба типа проблем говорите нам.

Вопрос из зала: Есть два типа рейтинга: рейтинг бизнеса, а есть рейтинг сайта. Когда вы их схлопните, потому что рейтинг сайта маленький, на него практически невозможно повлиять.

Михаил Сливинский: Вы задали хороший вопрос, но мне пока нечего на него ответить. Вы упомянули рейтинг сайт и рейтинг бизнеса, а существует еще 100500 разных других рейтингов. На Маркете есть свой рейтинг, есть рейтинг товара. Показать какие-то данные и не запутать человека – сложно. Если мы их агрегируем в мегарейтинг, будет еще сложнее. Все хотят, чтобы было проще и понятнее, но это продуктово – это сложная задача объяснить нормально рейтинговую сущность людям, чтобы реально помогало в сценариях.

Игорь Ашманов: Можно заметить, что рейтинг единый есть. Это десятка выдачи Яндекса.

Поведенческие факторы

Денис Шубенок: Настало время поговорить про поведенческие факторы. Мы видим за последний год, что дорвеи, однодневные сайты, которые появляются, быстро исчезают. Это видно во многих тематиках. Но видна и другая история. Что изменилось за этот год в поведенческих?

Михаил Сливинский: Отрадно, что отрасль тоже видит изменения. У нас есть много приборов, на которых мы измеряем проблему, понимаем, насколько эффективно смогли с ней побороться, строим свои планы на будущее. При этом нам важно понимать, как рынок это видит. Изменения тут есть. У нас было много релизов, мы продолжаем улучшать качество в разных компонентах поиска. Мы эту проблему понимаем как важную и будем дальше качество поиска улучшать, чтобы способы накрутки становились менее результативными. Они уже сильно потеряли в результативности, это видно даже по тому, как продаются услуги накрутки. Они стали хуже продаваться, они стали дороже. Это означает, что отрасль накрутчиков чувствует здесь давление. Но мы понимаем, что мы еще не в конце пути. Будем продолжать эту работу.

Вопрос из зала: В мае накрутчиков стало меньше, а в сентябре они снова выросли.

Михаил Сливинский: Мы играем шахматную партию. Накрутчики делают ход, мы делаем ход. Мы видим, что у нас есть отличный прогресс, и мы партию ведем. Но наш взгляд часто смещенный. Я периодически провожу разметку. Если эксперт жалуется, я предлагаю такую работу: мы случайным образом находим небольшое число запросов в нише (10-12 штук), я автоматически выгребаю данные из поиска, случайные сайты, которые встречались на этих позициях, и дальше эксперт размечает, что он считает плохим, а что хорошим, и комментирует, почему и как. Почти во всех случаях получается, что разметка на случайных запросах – менее острая, чем на локально выбранной точке, потому что в конкретной точке вы хорошо видите проблему, она у вас болит, вы внимание к ней проявляете.

В этом и есть суть совместной работы, потому что вы, эксперты, хорошо знаете свой сегмент. Вы можете отличить фейковый сайт от реального. В этом смысле вы очень помогаете.

Вопрос из зала: Возвращаясь к вопросу, в этой шахматной партии, может, вы можете поставить шах и мат, забанив?

Михаил Сливинский: Мы, несомненно, в какой-то момент поставим шах и мат, просто наша задача – не просто забанить кого-то сегодня, а сделать так, чтобы у нас завтра эта проблема опять не воскресла. Поэтому решение которое мы делаем, должно быть инструментальным, правильно инженерно устроенным. В поиске невозможно обходиться костылями. Они этих сайтов создадут сколько угодно завтра новых.

Вопрос из зала: Вторая часть вопроса, будут ли отдельно регулироваться тематики, где спам прессинг стал особенно мощным, например, казино, беттинг? В этих нишах крутят. Будет ли какая-то отдельная регуляция?

Игорь Ашманов: Надо понимать, что там люди более крутые, чем в Яндексе. Эта индустрия более технологичная, как и порно. Это базовые технологии интернета. Все технологии высоких нагрузок начинались с порно, а не с поисковиков.

Михаил Сливинский: Отдельно нет. Но ты говоришь хорошую штуку, что есть отдельные сегменты, где накрутки больше, чем в других. Поэтому команда Поиска, когда разрабатывает решения, уделяет большее внимание таким примерам. Там просто интереснее найти те случаи, с которыми мы еще не научились справляться. В этом смысле это продуктивное направление, куда смотреть, но ничего специального мы делать не будем. Решение будет общее, универсальное под все ниши.

Товарный поиск

Вопрос из зала: Я бы хотел поговорить про последнее обновление Яндекса, связанное с товарным поиском. Яндекс заявляет, что стал лучше понимать, когда товар на сайте есть в наличии и возможна ли его доставка в регион пользователя. Для B2B – это боль, потому что, например, промышленное оборудование часто делается на заказ, его не существует в наличии. И белые сайты, которые дорожат своей репутацией и не вводят пользователя в заблуждение, говорят, что товар под заказ и вы получите его спустя 3-4 месяца. А сайты, которые не дорожат репутацией, могут написать, что товар в наличии. Не ошибется ли Яндекс в такой ситуации?

Михаил Сливинский: Мне еще один пример в голову пришел. Если вы когда-нибудь пытались купить новую машину у дилера, то там тоже часто возникают проблемы наличия и допов, которые могут навязывать. Есть сегменты рынка, где по-разному всё устроено. Базовый ответ: нужно понимать, что сайты не конкурируют в вакууме. Если вы производите оборудование под заказ, то вы конкурируете с другими такими же по смыслу сайтами, а не с магазином, который везет чайники здесь и сейчас.

Не ошибемся ли мы в случае, который вы описали, когда есть недобросовестные люди? Они могут вести недобросовестную игру, но на это будет и пользовательский отклик. Если кто-то обманывает пользователя, то страдает лояльность и т.д. Ответ составной:

• я очень надеюсь, что мы не ошибаемся,
• есть много подсистем, которые позволяют надеяться, что это регулируется органически.

Если у вас есть примеры, когда недобросовестные сайты достигают успеха, принесите.

Сайты услуг

Вопрос из зала: Вопрос про сайты услуг. Вы говорили, что у информационных медиа больше экспертности. Но я считаю, что эксперт, который чинит, к примеру, мультиварки, обладает большей экспертностью, чем копирайтеры медиа. Но маленький сайт услуг не может конкурировать по запросу «как починить мультиварку» с крупными за счет того, что у него маленький траст. Что здесь делать?

Михаил Сливинский: Это сложный вопрос, кто лучше напишет текст про ремонт мультиварки: копирайтер или мастер. И копирайтеры бывают разные, и инженеры бывают разные. Из некоторых инженеров слова не вытянешь, а если вытянешь, то вряд ли это будут слова, понятные целевой аудитории. Как будет в вашем случае, не знаю. Есть профессиональные медиа, там есть настоящая редакция, настоящие спецы, и они умудряются фактуру сохранить и упаковать красиво.

Как здесь конкурировать? Это сложная история, которая сводится к простой ценностной формуле: вы должны понимать, почему ваш бизнес должны выбрать. Если у вас есть УТП, ценность, которую вы продаете людям и они ее покупают, вы сможете и в онлайне ее донести, и привести к себе аудиторию. Если люди вас не отличают, то будет тяжело везде: и в онлайне, и в офлайне.

УТП – ключевая вещь. Она дорогая, сложная, но в этом конкурентном мире взрослого веба по-другому не выжить. 

Поэтому ищите локаль, в которой сможете конкурировать. Она может быть региональная, сервисная, функциональная.

Вопрос из зала: Периодически Яндекс подмешивает Яндекс Услуги в выдачу. Идет информационка и Яндекс Услуги. И даже региональному сайту, попадающему под запрос, нет места.

Михаил Сливинский: Кто находится в Яндекс Услугах? В блоке Видео? Там – специалисты, к которым можно прийти. В этом смысле ответ общий: старайтесь силами маркетинга дотянуться до всех поверхностей и включать их насколько возможно.

Елена Першина: В вашем вопросе есть и ответ. Если у вас есть специалисты, которые лучше, чем редакция знают про что написать, как написать и дать лучший совет, то этот контент будут читать сильно лучше, чем просто текст от редакции. Если контент написан для того, чтобы собрать лиды, чтобы шли к вашим мастерам, то такому сайту и контенту будут меньше доверять, чем контенту редакции, которая рассказывает, как починить микроволновку без того, чтобы идти в сервис.

Источник: seonews.ru